Прилетевший в Киев Андрей Макаревич в общении со СМИ в точности придерживался ритма своей знаменитой песни Поворот. Эксклюзивные интервью из апартаментов пятизвездочного Премьер-палаца были перенесены в гримерку за сценой на Майдане и ужаты во времени.

Макаревич общался с журналистами по принципу “кто не успел — тот опоздал”. Повезло в этом случае только одному Корреспонденту, который оказался первым и успел. На вопросы вошедших следом представителей телеканалов легенда рока отвечать отказался.

Идиотов у нас много — примерно полстраны

На благотворительном концерте, который Машина времени дала 15 сентября на Майдане Незалежности, в блюзовом ритме раскачивались огоньки смартфонов, пишущих видео и снимающих фото. Старые рокеры — это уходящая натура, которую нужно торопиться запечатлеть.

58-летний Макаревич — как его называют, дедушка русского рока, в свое время ставший обличителем общества марионеток, — и сегодня остается на гребне политической волны. Теперь его лексика изменилась — стала более жесткой.

Разговор с Макаревичем получился политическим, до музыки дело не дошло.

— Политический и социальный кризис в России разделил ваших коллег по цеху на два типа. Первые — те, кто ушел в астрал, абстрагировался, стал “иметь эту власть в виду”, как выразился Борис Гребенщиков. Это такие, как сам БГ и лидер группы Звуки Му Петр Мамонов. Вторые встали в жесткую оппозицию к власти, наследуя бунтарский дух русского рока, — Юрий Шевчук, а также Василий Шумов, фронтмен группы Центр…

— Есть еще и третьи, которые вполне лояльны к власти.

— А к какому лагерю вы себя относите?

— Ни к какому. Я вообще очень не люблю лагерей. Я всю жизнь был сам по себе и решаю проблемы по мере их поступления. Если мне не нравится то, что делает власть, я об этом говорю. Если мне завтра понравится то, что она сделает, я об этом тоже скажу. Потому что профессиональный оппозиционер — это еще хуже, чем профессиональный патриот. И то и другое отвратительно.

— Может ли художник идти на контакт с властью, стремиться к взаимовыгодным отношениям с ней или тогда он перестает быть художником? Должен ли настоящий творец всегда быть в оппозиции к власти?

— Я не думаю, что здесь должны быть какие-то правила. Художник должен быть художником, и больше он никому ничего не должен. Если он художник, то дальше его личное дело — дружить с властью, быть против нее, не замечать ее. Вообще, мне кажется, это целиком зависит от того, что в данный момент делает власть. Если она делает что-то противное представлениям художника о том, какой должна быть власть или какой должна быть жизнь, то он должен об этом говорить. Или он может общаться с музыкой сфер — это его личное дело. Никто никому ничего не должен в этой ситуации.

— Не так давно вы написали открытое письмо Владимиру Путину, в котором обращали его внимание на то, что коррупция в целом и откаты в частности достигли в России небывалых масштабов. Какой реакции вы ожидали от президента? [Ответом Путина на это письмо была краткая ремарка в СМИ. Ее смысл сводился к тому, что в коррупции в равной степени с чиновниками виновны и бизнесмены: мол, они дают взятки и тем самым поощряют мздоимство.]

— Это была отговорка в чистом виде. Вообще же я никакого ответа не ожидал. Я испытал внутреннюю потребность ему об этом [о коррупции] сообщить — от себя лично. Я бы себя нехорошо чувствовал, если бы этого не сделал.

— Вы получили удовлетворение?

— Да, мне стало легче.

— Считаете ли, что сегодняшней рок-музыке по-прежнему свойственна роль мессианства, как в 1980-1990-е годы? У вас есть преемники?

— Зачем они мне? То, что имею я, я все равно никому не передам. Человек с гитарой перестал быть мессией лет десять, может, 15 назад. Потому что прошло это время. Ничто не бывает вечным. Эта эпоха кончилась, и к этому надо относиться нормально.

— Ваше отношение к делу Pussy Riot? Считаете ли, что оно раскололо российское общество и создало отрицательный имидж стране?

— Расколом общества занимается прежде всего наша власть, к сожалению. И довольно профессионально. И меня это очень печалит. Расколотым обществом управлять проще. Используется любой повод, чтобы общество расколоть.

— Что вы думаете о сегодняшних отношениях церкви и государства в России и Украине? Какими, по-вашему, они должны быть?

— Мне не нравится, что церковь превращается в политический департамент власти. Это ужасно. Этот поиск каких-то внешних врагов все время…

— Масоны, антиглобалисты, госдеп США…

— Это старая песня, рассчитанная на идиотов. И, к сожалению, идиотов у нас много — примерно полстраны.

— Вы же сами сказали в одном из интервью, что население в России “не удалось” и причины российских бед оно должно искать в самих себе…

— Причины всегда нужно искать в самих себе.

— Съездив на Олимпиаду в Лондон, вы написали в блоге, что убедились там лишний раз: русских не любят за границей, а вот, мол, при президенте СССР Михаиле Горбачеве любили. В чем причины той любви и нынешней нелюбви?

— Изменилась наша политика. Я считаю, что она грубая и довольно агрессивная, что она совершенно не направлена на то, чтобы к нам лучше относились. За что нас любить?

— В чем, по-вашему, причины широко распространенной украинофобии в России и такой же русофобии в Украине уже даже не на политическом, а на каком-то физиологическом уровне?

— До тех пор, пока власти будут на этом играть, это будет падать на благодатную почву. Причем это бывает, я ощущаю, больше у вас, чем у нас. Поиск внешнего врага вам так же нужен, как и нашим [правителям].

— Сторонником какой политической силы вы являетесь сегодня?

— Никакой. Я, к сожалению, не вижу политической силы, которая могла бы реально что-то изменить в нашей стране.

— Вы говорили, что не встречаетесь и не общаетесь с представителями власти. Как же ваша встреча с Дмитрием Медведевым? [В 2010 году Макаревич предложил действующему тогда президенту РФ встретиться с ним и другими известными музыкантами в рок-кафе, где они обсуждали не только музыку.]

— Ну, была нормальная неформальная встреча с интеллигентным, достаточно молодым человеком.

— Вы сказали, что на митинги протеста не ходите, потому что не верите, что подобными действиями решаются какие-то проблемы.

— Пару раз ходил, и опять же в тот момент, когда испытывал внутреннюю необходимость там оказаться. Один раз это была Прогулка писателей [акция протеста московских литераторов против задержания оппозиционеров во время “бессрочных гуляний”, устроенных в знак протеста против действий полиции в ходе митинга на Болотной площади 6 мая 2012 года]. Второй раз это было сразу после 6 мая, когда совершенно ни за что повязали огромное количество людей. И всякий раз это имело причину, скажем так.

— А какими методами, если не этим, решаются проблемы общества?

— Не знаю. Во всяком случае не революционными. Я не знаю ни одной революции в истории человечества, после которой стало бы лучше.

— Оппозиционный российский политик Григорий Явлинский недавно сказал: чтобы Россия (и то же можно сказать об Украине) вышла из затяжного постсоветского кризиса, нужны две простые вещи — прекратить врать и воровать…

— Совершенно верно. Но это, к сожалению, нереально. Было бы очень здорово, если бы завтра все прекратилось, но этого не произойдет, и я не знаю, как этого добиться. Я не ворую и не вру, и что от этого изменилось?

— У вас есть любимая страна, в которой вам комфортно бывать и где вы хотели бы жить?

— Я мог бы жить где угодно, но начинать что-то делать в другой стране было бы несколько поздновато. Я уже не настолько молод, чтобы раствориться в другой культуре, в другой среде. А жить я могу где угодно, любая страна — Израиль, Америка, Уганда.

Вот уже четыре года Константин Крюков счастлив со своей любимой девушкой Алиной. За эти годы сплетники их не раз «женили», «разводили», и даже появляся слух, что подруга Крюкова якобы беременна. Наконец, молодые люди все же решились рассказать, как на самом деле обстоят дела в их паре.

27-летний актер называет свою любимую не иначе как Алинушка. Константин не скрывает, что ему гораздо больше нравится проводить время в компании возлюбленной, нежели на вечеринках или светских раутах, из-за чего последние годы о нем почти не пишут в светской хронике.
— Возможно, залог наших отношений как раз в том, что мы оба учим друг друга чему-то новому, открываем иные перспективы и возможности для роста, — рассказал актер! — Алина по первому образованию — юрист, по второму — госуправленец. Я мечтаю о спокойных радостях творчества, а ей надо спасать страну, помогать всем вокруг, постоянно куда-то бежать.

Алина призналась, что в начале романа они бурно выясняли отношения:
— Костя пытался начать проговаривать проблему, а я, как неумная женщина, кричала: «Все, я ухожу! Мне так не нравится, это — не мое!» Хорошо, когда мужчина четко понимает, почему он выбрал эту женщину и зачем она ему нужна.

При этом Крюков заявил, что романтиком себя не считает:
— Говоря о романтике, люди часто имеют в виду букеты цветов, прогулки под зонтиком с чтением стихов… Я этим не особо увлекаюсь, потому что считаю это немного пошловатым.

Что же касается будущей свадьбы, то Константин заявил, что они с Алиной ее все планируют.

— Мы уже дважды переносили дату свадьбы из-за некоторых событий в жизни Алинушки и ее семьи. Но свадебная церемония в классическом ее понимании — та, что принята в нашей стране, — ни мне, ни Алине не нравится. Нам бы хотелось подарить праздник всем нашим близким и друзьям, ведь известно, что разделяя радость — приумножаешь ее, — говорит актер.

Сейчас Константин активно занимается продвижением своего ювелирного бренда — теперь его коллекции будут продаваться в десятке тысяч магазинов в России. А дизайн свадебных колец, как истинный ювелир, Константин, конечно, придумает сам.

К слову, Крюков уже однажды был женат. Брак актера и дочери крупного бизнесмена Вадима Варшавского Евгенией продлился два года, от развода не спасла даже дочь Юленька, которая родилась осенью 2007 года.

— Для меня любой опыт ценен, будь он удачный или не слишком. Сегодня я понимаю: тот брак просто «не мое», — говорит о своих отношениях с Евгенией Крюков. — Но я очень рад, что благодаря тем отношениям у меня есть дочь Юлия. И буду невероятно счастлив появлению, даст бог, наших с Алиной детей.